Князь Оболенский, наш кумир, геройский образ которого как сейчас стоит передо мной у Ташкисена, посреди боевого порядка развёрнутого полка, при его наступлении и невдалеке за князем полковая музыка, блистая на солнце, играет. Эта геройская фигура во весь рост, невольно внушала бодрость, уверенность и самообладание» (Папенгут)
"Преображенцы поступили с искусством. Каждый кустик был эксплуатируем; двигаясь по страшной круче, они выбирали преимущественно мёртвые пространства, во избежание излишних потерь, только рота барона Корфа двигалась по открытому гребню. Полк до тех пор не был в горячем бою; офицеры и нижние чины рвались в дело; командующий полком полковник флигель-адъютант князь Оболенский, полковник граф Граббе, флигель-адъютант полковник Авинов и другие, изнемогая от усталости, поддерживаемые под руки нижними чинами, шли впереди своих частей." (Полковник Пузыревский)
"19 декабря вы спустились в долину Софии, причём завидная доля спуститься первому с Балканских гор выпала старейшему в нашей армии Петровскому Преображенскому полку, шедшему в голове авангарда." (Из приказа генерала Гурко)
"Оболенский соединяет в себе важность начальника с самой учтивой любезностью, что производит на меня приятное впечатление." (Запись за 29 ноября 1889 г. в дневнике Великого князя Константина Константиновича)